Вернуть на круги своя - Страница 104

104

Эту ночь жители Роскилле запомнят надолго. Едва часы на ратуше пробили полночь, как к патрулирующим территорию завода охранникам одновременно метнулись размытые тени, и незадачливые дозорные дружно попадали наземь, мгновенно оказавшись в объятиях Морфея. Еще несколько минут и, тени добрались до ворот склада накопителей. Все это было проделано в полной тишине и так дружно, словно странные гости долго и упорно тренировались. Впрочем, а кто сказал, что это было не так?

Вот, в очередной раз скрипнули двери склада, и оттуда потянулась длинная вереница бесшумно скользящих над землей, крестообразных платформ, на каждой из которых расположилось по три-четыре человека. Хорошая вещь, эта самая прикладная философия.

Сотня легких платформ, на огромной скорости вылетела из ворота завода одним роем, и понеслась к городу, чтобы, рассыпавшись по улицам, развезти по важнейшим точкам солдат в странном, невиданном здесь обмундировании. Впрочем, было бы кому смотреть… Роскилле, типичный европейский городок, жизнь в котором замирает с заходом солнца, так что в полночь встретить на улице можно разве что припозднившегося гуляку, или пробирающегося к любовнице бюргера, шалеющего от одного только осознания, что он посмел устроить такой разврат… Но если бы среди гипотетических зевак, нашелся человек хоть раз летавший на транспортном дирижабле, он бы мог уверенно заявить, что странные вооруженные до зубов люди на летающих крестах, все как один были наряжены в высотные костюмы. Изрядно измененные, но узнаваемые.

Оказалось, нет ничего проще, чем тремя сотнями отборных вояк блокировать город, в котором проживает от силы шесть тысяч человек, нет ни одного военного, и всего двадцать человек полицейских, дежурящих ночью в участках… Две банковские конторы, ратуша и почтовая станция были захвачены во мгновение ока. Их немного численную охрану заперли в одном банке, а дежуривших полицейских в хранилище другого. И все без единого выстрела, между прочим…

— Отдыхавших от дежурства и офицеров, взяли прямо на домах. Единственный, кто оказал хоть какое-то сопротивление, был бургомистр… Точнее, жена евонная, — докладывавший Сварт Митрич непроизвольно потер щеку. — Визжала, как резаная, пока мы ее супруга из-под кровати доставали.

— Хм, еще бы, вы ведь, небось, ей редкий ночной визит мужа сорвали, — хмыкнул я, и пластуны весело оскалились, несмотря на то, что в эмоциях у них царил полный раздрай. Ну да, привыкшие к вечному немирью в Румынии, они небось рассчитывали на городские бои, или хотя бы перестрелки с решившими поиграть в партизан полицейских, а здесь… кроме одной пощечины Сварту, никаких покушений на жизнь и здоровье бравых пластунов… точнее, бывших пластунов. Ныне, это первая, вторая и третья роты Первого Каменградского воздушно-десантного полка.

— Виталий Родио… — просочившийся в дверь кабинета из служебной части дома, Грегуар замер столбиком, увидав окруживших меня людей в высотных костюмах, с перекинутыми через сгиб локтя шлемами, сверкающими темными линзами окуляров, да еще и вооруженных странными тупорылыми карабинами, почему-то, с двумя пистолетным рукоятями. Обведя шалым взором нашу веселящуюся компанию, дворецкий попытался что-то сказать, но голос его сорвался на этакий фальцет. Грег поперхнулся и отчаянно заперхал. Наконец, он справился с собой и, глубоко вздохнув, заговорил, стараясь не обращаться внимания на любопытные взгляды десантников. — Мессир, осмелюсь спросить… что происходит, мессир?

— Ничего особенного, Грег. Совершенно ничего особенного. Я беру власть над своим островом, — пожал я плечами и, указав рукой на людей Мстиславского, пояснил. — При посильной помощи этих славных людей, разумеется.

— Остров? Вы имеете в виду Зееланд? — честное слово, таки ошарашенным, я Грега еще не видел. По-моему, на него даже второе обличье кузнеца-волхва, такого впечатления не произвело.

— Разумеется, у меня же нет других владений, — пожал я плечами.

— Но… но ведь остров очень велик, разве нет? — спросил Грег.

— Конечно, у меня довольно большая страна, — невозмутимо согласился я.

— Тогда, мессир, вы уверены, что вам хватит… эм-м, трехсот русских наемников для такой операции. Я ведь не ошибаюсь, эти люди, те самые мастера из Хольмграда? — медленно проговорил дворецкий.

— Вот, господа. Взгляните. Отличный образец настоящего профессионала. Даже в такой ситуации, он старается получить максимум информации, — я улыбнулся, обращаясь к десантникам, трое из которых, тут же взяли Грега под плотный контроль.

— Мессир? — дворецкий недоуменно приподнял бровь. Он даже умудрился почти идеально удержать в узде свои эмоции, но моторика выдала его с головой. Грегуар Даву вздрогнул и чуть подался назад.

— О, ничего-ничего, Грег. Это я так, о своем… — отмахнулся я. Естественно, не убедил, но дергаться дворецкий не стал. — Но неужели ты думаешь, что я всерьез рассчитываю на захват острова всего с тремя сотнями людей? Это лестно, право слово. Такая вера в мое могущество, елей для самолюбия.

Судя по реакции Грегуара, он это лестью совсем не считал.

— Хм, — в ответ, дворецкий только плечами пожал.

— Впрочем, все гораздо проще. В тот миг, когда Сварт со своими людьми занял Роскилле, ушкуйники с Руяна вошли на рейды всех без исключения, портов. Благо, их всего шесть штук. А дабы не возникло недопонимания, с воздуха их поддержали дирижабли каменградского производства, и десант…

* * *

Жители Корсёра пребывали в ужасе. В полночь их разбудил грохот канонады и взрывы в порту. Горели склады, рвались боеприпасы приготовленные для каперов, а сами корабли отчаянно дымя, разваливались и шли ко дну, время от времени озаряя каменистые осыпи берега ярчайшими вспышками от взрывов не опустошенных, как следовало бы по портовым правилам, крюйт-камер. В результате этого фейерверка, над Корсёрнор было светло, как днем, но… никто не мог понять, откуда ведется обстрел, ни одного вражеского корабля в пределах видимости. Бьют переметом от пролива? Но и там никого… Тягостное недоумение было развеяно моментально, стоило из облаков вынырнуть огромным тушам дирижаблей. Странных дирижаблей с откинутыми аппарелями в кормовой части, из которых горохом сыпались темные и пока неразличимые, даже в отсветах гигантского пожара, точки. Бомбы!

104