Вернуть на круги своя - Страница 23

Но одно дело, злословие и "всемерное осуждение" – эдакий боярско-княжеский бойкот, и совсем другое – попытка нажиться на этой ситуации. Так, один из представителей сонма дворян, постоянно наводнявших приемную государя, с излишним энтузиазмом воспринял известия об опале Старицких и попытался прибрать к рукам часть нашей собственности. Нет, на "Четверку Первых" он не замахивался, но одно из подсобных производств "отжать" попытался. Через день после наглого требования отдать ему ладожское инструментальное производство, сопровождавшегося угрозами устроить большие неприятности через старшего брата, сидевшего в Ладоге воеводой, у ушлого дворянина сгорели склады, после чего тот самый родственник-воевода вдруг оказался на разбирательстве у Телепнева.

А вот думать надо было, что говоришь, и при ком. Вент Мирославич потом искренне благодарил меня за то, что я пригласил его на встречу с тем самым дворянином… инкогнито, так сказать. Да о чем тут говорить, если даже в созданном мною училище, среди курсантов уже начали ходить какие-то смутные слухи. Правда, в основном, среди тех, у кого я не вел ни одного курса, но, в общей картине организованной травли, этот маленький плюс дела почти не меняет. Почти…

Естественно, что такое положение дел никак не могло улучшить мое настроение. Неприятно, знаете ли, когда на вас с опаской косятся окружающие, подозревая не пойми в чем. Так что, на хольмганг я ехал в весьма дурном расположении духа, а значит, моему противнику не повезло. По условиям, оружие для боя выбирает вызванная сторона, и мой неприятель выбрал сабли. Что ж, лет десять назад, этот выбор вполне мог обеспечить ему победу в круге, но сейчас…

Тихим утром в заснеженном парке в центре Хольмграда раздался шелест широких шин и низкий, почти неслышимый гул двигателя. Прокатившись по мерзлым дорожкам, лакированный темно-синий "Классик-II" замер у ограниченного широким каменным бордюром утоптанного пятачка, рядом с двумя своими близнецами… по крайней мере, внешне, уже стоявшие здесь автомобили, ничем кроме цвета от новоприбывшего не отличались.

Хм. Честно говоря, я думал, что мой противник прикатит на своем "Сапсане", но нет, очевидно, какие-то остатки здравомыслия у него еще есть. Понимает, что зима не самое лучшее время для понтов на кабриолете…

Окинув взглядом стоящие рядом автомобили с молочно-белым остеклением, за которым не рассмотреть даже силуэтов, я хмыкнул и, заглушив двигатель, выбрался из теплого салона. Резкий порыв ветра тут же хлестнул по лицу ледяным крошевом, заставив меня поднять воротник шинели. Следом за мной, поеживаясь от холода, выбрался из машины и Толстоватый.

Поморщившись от неприятных ощущений, я оглянулся, высматривая встречающих, и тут же рядом захлопали двери остальных автомобилей.

— Господа? — один из поручников моего противника подошел почти вплотную и, переведя взгляд с меня на Вента Мирославича, уверенно обратился именно к нему. — Вент Мирославич, я уполномочен испросить, не желает ли ваш доверитель примирения?

— Виталий Родионович? — Толстоватый повернулся ко мне, но я покачал головой.

— Если бы эта просьба была озвучена в день визита поручников в мой дом, я бы может и согласился. Но сейчас… Слишком много неприятностей принесла мне и моей семье пьяная несдержанность их доверителя.

— Мы вынуждены отклонить ваше предложение, — развел руками Вент Мирославич, и его собеседник невозмутимо кивнул.

— Что ж, тогда, прошу в круг, — поручник кивнул в сторону площадки для хольмганга.

Мой противник сегодня выглядел куда презентабельнее, чем два месяца назад, на катке. Щеголеватый подтянутый господин, лет тридцати. Судя по движениям, довольно спортивный… Я прищурился, наблюдая, как, скинув пальто и сюртук, он стал разминаться. Уж больно знакомая картинка. А вспомнив, где я видел такие характерные движения, не удержал улыбки. Впрочем, похоже, никто этого не заметил. Разве что, Толстоватый, глядя на крутящего кистями рук и притопывающего на месте дуэлянта, хмурился, явно пытась вспомнить, что именно ему это напоминает. Ну-ну… Интересно, сколько времени понадобится моему другу, чтобы узнать манеру Бережного? Уж больно характерные движения…

Сабля у каждого своя. Поручники лишь проверяют чистоту клинков и отсутствие наговоров. Ну, с этим у моего оружия полный порядок… в том смысле, что ничего подобного искомому на нем нет. Да что там наговоры? На моей сабле и украшений-то нет, не люблю я их. Честная сталь, и ничего больше.

А вот у противника сабелька непростая. Богато изукрашеный золоченый эфес, в котором поблескивают драгоценные камни, тонкая гравировка на клинке… Он драться собрался, или хвастаться?!

Хм… Ладно, его дело. Я скинул свою шинель, а сверху на нее лег китель парадного вицмундира… Да, невежливо. По существующим правилам хорошего тона, я должен был бы явиться на хольмганг в штатском, но… О каком хорошем тоне и уважении к противнику здесь можно говорить?! Я пришел, чтобы хорошенько проучить урода, и мне совершенно не важно, пытался он ударить моего малолетнего сына, потому что был пьян, или для того, чтобы спровоцировать ту самую информационную войну. И в том и в другом случае, мой противник повел себя как последний мерзавец, и оказывать ему принятые традициями хольмганга знаки уважения, я не собираюсь. К тому же, сегодня, к одинадцати утра меня ждет секретарь Государева кабинета. И, поскольку встреча назначена в кремле, выглядеть я должен соответственно. Так что, пусть франт скрипит зубами и терпит.